Битва в Мюрквидских лесах. 

Шли мы тогда маршем в сторону их селения не встречая сопротивления и предвкушая очередную скорую победу. Внезапно в глаза брызнула теплая липкая кровь полностью сковав мой взор. Тут же со всех сторон начали доноситься звуки боя и крики гибнущих людей. На холоде кровь быстро загустела. Не поддаваясь сухим тряпкам она размазывалась по лицу жирным скользким слоем, леденея врезаясь в кожу и глаза. Я упал наземь, начав судорожно каченеющими пальцами оттирать ее холодным грязным снегом. На ощупь ползал, как слепой щенок тщетно призывая к себе хэрсиров, или хускарлов. То и дело мертвые тяжелые тела падали на меня сверху сбивая с четверенек, а в суматохе боя и вовсе сломали три пальца попросту их отдавив ногами.  

Когда же взор едва прорезался оглядевшись я понял, что почти всех моих хэрсиров и хускарлов буквально за несколько секунд одним точным залпом стрел убили лучники врага. 

Хирды сбившись в стену щитов мешкали, не понимая, что им делать без приказов. Меня же ползающего в ногах заметили и взяли в центр. Похожие скорее на стадо сбившихся испуганных баранов, под градом стрел и натиском врага воины в смятении жались друг к другу создавая давку. Они топтались на телах своих же мертвых братьев мешая их останки с грязью и снегом.

Почуяв кровь, под звуки битвы Фенрир впервые затмил мое сознание. Странные голоса заглушили мои собственные мысли и почувствовав неутолимую жажду крови я кинулся во вражеские хирды. Когда пришел в себя увидел кровавое месиво из порубленных на множество кусков тел, среди которых уже было не разобрать где свои, а где чужие. Лишь Ярл Бьёрн уцелел. 

Тяжело раненный, но не сломленный он едва стоял на ногах и всем своим видом давал понять, что сегодня сдаваться не собирается. Я кинулся к нему, но резким движением своей секиры Бьёрн почти разрубил мне ногу. Не знаю вышло ли это случайно, или он так и задумал, но этот удар открывал его самого. В то же мгновение ярл пал подле меня с раскроенной на пополам головой, лишь брызги крови из раздробленного черепа вновь окропили мое лицо. 

Видимо Ярл Бьёрн знал, или может слышал, что Йомсвикинга с Фенриром одолеть нельзя, а потому решил ценой собственной жизни нанести такую рану, которая возможно убьет меня сама.

Изнемогая от дикой боли и истощенный Фенриром я без сил рухнул в кровавое месиво под ногами. Не желая подыхать среди зловонных трупов, собрав последние силы я пополз в сторону нашей западной заставы, из который мы и вышли пару дней назад. 

Пришлось ползти по полю боя, по разрубленным телам. Сломанные пальцы утопали в еще теплом, парящем на морозе месиве из крови, частей тела и говна. Мои руки окрасились в оранжево-багровый цвет с налипшими комьями грязи, которые почти сразу пересыхали образовывая тяжелые корки. Каждый две минуты мне приходилось отдирать их со своей одежды и вместе с собственными волосами в тех местах, где одежды не было. Иногда руки утопали по самые локти и я с огромным трудом выдергивал их обратно. 

Не знаю сколько тогда прополз, но силы покинули измученное тело. В рану на ноге набилась грязь и при разгибании ноги оттуда с пузырями сочилась черная жидкость. 

Я повернулся на спину, с мыслями о том, что род Йомсвикингов прервется на мне, ведь наследников нет. Погода разгулялась и солнце будто в последний раз озаряло мое окровавленное лицо слепя яркими теплыми лучами.